В одном только многострадальном Забайкальском крае ущерб официально оценили за миллиард рублей. При этом только один из 20 погорельцев имеет страховой полис и может рассчитывать на полноценную компенсацию. Почему?
Эта история повторяется каждый год: едва сходит снег, как по всей необъятной стране начинается сезон природных пожаров. Первыми занимаются Сибирь и Дальний Восток, а ближе к маю полыхает уже в Европейской России. На данный момент горит более 50 тысяч гектаров леса.
В подавляющем большинстве случаев причиной разгула огненной стихии становится или беспечность любителей шашлыков, или пал сухой травы на пастбищах. А уж как быстро низовой пожар может превратиться в верховой и сколько времени ему нужно для того, чтобы дотла сжечь деревню, я знаю не понаслышке. В памятном 2010 году с его удушающе жарким летом я занимался освещением работы огнеборцев, которые пытались остановить распространение природных пожаров в Рязанской области, и повидал всякого. Пепел, дым, стены огня вдоль дорог и черные остовы печных труб там, где еще вчера стояли дома и целые улицы.
Скажем сразу: власти не оставляют погорельцев на произвол судьбы. Однако компенсационные выплаты никогда покрывают весь ущерб. Да и те положены далеко не всем. Например, за последние две недели на Сахалине сгорели несколько садовых товариществ. Так вот, размер региональной компенсационной выплаты для погорельцев был определен в 30 тысяч рублей. Причем на эти деньги люди могли рассчитывать только в том случае, если дом на участке был должным образом оформлен. Для пострадавших жителей населенных пунктов компенсации выше, но и они в среднем по стране не превышают 100 тысяч. На такие деньги построишь разве что сарай.
Проблему могло бы решить страхование жилья. Но даже в пожароопасных регионах, куда огонь наведывается регулярно, сегодня в лучшем случае застраховано лишь 5% домов. Остальные рассчитывают на авось.
Первое, что приходит на ум: страховщики заламывают цену. Но на самом деле это слабый аргумент, потому что 5-6 тысяч рублей за полис с покрытием до 1 млн рублей — это доступная цена даже для российской глубинки. Тотальное недоверие к самому институту страхования — вот основная причина того, что после строительства загородного дома среднестатистический россиянин скорее повесит на каждой стене по огнетушителю, чем пойдет в страховую компанию оформлять полис.
Население не верит, что в случае чего сможет без лишних проблем быстро получить деньги. И винить за эту недоверчивость страховщики должны в первую очередь себя. Такое скептическое отношение возникло не на пустом месте: на страхование жилья оно логично перенеслось с наиболее массового и нещадно критикуемого страхового продукта — с обязательной автогражданки.
Впрочем, определенные нюансы в страховании загородной недвижимости действительно существуют. Об этом говорит наш эксперт, юрист Татьяна Белова.
— Чтобы рассчитывать на возмещение ущерба, вызванного природным пожаром, необходимо этот риск прописать отдельным пунктом в договоре страхования. В противном случае могут возникнуть проб-лемы. Но даже при соблюдении всех формальностей нужно быть готовыми к тому, что размер компенсационной выплаты в итоге окажется заметно меньше максимальной величины. Потому что сумма будет корректироваться в зависимости от износа сгоревшего имущества и с учетом стоимости того, что удалось спасти. Если погорелец получает право на частичную компенсацию от государства, то страховая компания зеркально скорректирует свои траты — естественно, в сторону уменьшения. Тем не менее итоговый размер выплат все равно будет в разы больше тех денег, которые местные власти выделяют погорельцам.
Вопрос актуален еще и потому, что сейчас в правительстве активно идет работа над законопроектом, предусматривающим введение обязательной загородной страховки в пожароопасных регионах с одновременной компенсацией части стоимости полиса за счет бюджета. Логика очевидна: на 100 тысяч рублей выплаты среднестатистическому погорельцу можно оформить полисы всей деревне и переложить дальнейшую тяжесть финансовой ответственности с регионального бюджета на плечи страховщика. Вопрос: выдержат ли эти плечи?
